Прикладное терраформирование - Страница 59

– Потом третий, четвертый, пятый, открытый воздух. Такими темпами пробные высадки начнутся только месяцев через шесть.

Николай кивнул. Потом мотнул головой, словно не знал, какой ответ лучше выбрать.

– Пойдем, – сказал он. – Здесь мы закончили. Покажу тебе кое-что.

Биолог повел Данилу наружу, мимо стеллажей. Кое-где висели знакомые емкости с хлореллой. Николай надеялся, что сумеет постепенно подобрать такие параметры, чтобы можно было поддерживать необходимый уровень кислорода в этом помещении и без вливаний со стороны базы.

Они вышли наружу, через простой шлюз, который поспешили за собой закрыть, чтобы не терять слишком много воздуха из-под купола.

Вечерело. Небо в зените отливало красно-розовым, а солнце, падающее за горизонт, окружало себя почти что фиолетовым сиянием, плавно перетекающим в оттенки синего. Наиболее удачные фотографии таких вот закатов Данила давно уже разместил в своем дневнике, получив под ними несколько тысяч комментариев. С Земли, разумеется.

С определенного времени ему даже начала нравиться его участь. Первопроходец. В нынешние времена это звание можно пожизненно сопроводить и славой, и почестями. Пусть и удаленные на как минимум три минуты по времени. У него были почитатели. Воздыхатели (и воздыхательницы). Люди, которые могли бы прислушаться к его мнению. Если бы он захотел его высказать.

И все они были очень-очень далеко.

Но фотографии марсианских закатов очень помогали им сблизиться.

– Смотри, – показал Николай на голый кусок поверхности.

– Смотрю, – кивнул Данила. – На что смотреть? Что увидеть?

– Да ничего, – ответил Николай, поворачивая назад, к шлюзу, но перед этим выплеснув на свою демонстрационную площадку воду из канистры. – На этом месте я посадил дерево. Иву. Теперь хожу поливаю.

– Не растет? – спросил Данила, стараясь сохранить голос серьезным.

– Ну… когда-нибудь вырастет, – спокойно заметил Николай. – А вот там…

Он махнул рукой в сторону, показывая на небольшой пригорок неподалеку.

– … А вот там я выкладывал слой лишайника. Наиболее перспективного. Дохнет, зараза. Может, и не дохнет, но и точно не растет. Тихо загибается. Чего-то ему не хватает. Так что будем работать. Селекция, гибридизация…. Если понадобится, то можем и по генам скальпелем пройтись…

– Может, мне туда нанитов накинуть? – спросил Данила, показывая в сторону пригорка. – Посмотрим, что к чему.

– Накидай, но не жилец этот вариант. Надо доводить. Но ты все равно…, мы хотя бы детали проясним. Я лично думаю, что это из-за перепада дневной и ночной температуры, а не из-за недостатка кислорода. Посмотрим.

– Слишком холодно ночью, – согласился Данила.

– Да. Давай возвращаться, Грег буянить будет. Ночью до сих пор минус двадцать.

– Зато днем жара, – усмехнулся Данила.

– Тоже не скажу, что это так уж и хорошо. Конкретно для лишайника. Очень сужает поле для маневра. Не всякие лишайники подходят под такие скачки.

Они закрыли шлюз снаружи, вернувшись внутрь купола.

– Может, пленкой на ночь накрывать? – предложил Данила.

– А днем вентилятор ставить? – продолжил мысль Николай. – Это все хорошо для лабораторных экспериментов. Но если мы останемся на уровне лаборатории, то Контролеру мы результатов никогда не покажем. Нам нужны культуры, способные выжить в тех условиях, что есть снаружи. Выживать, размножаться и демонстрировать устойчивый фотосинтез. С азотфиксацией вообще беда, а кислорода так мало, что не хватает для дыхания даже самых непритязательных растений. Есть над чем работать, в общем.

– Время идет, пятый месяц здесь.

– Ну, мы только развернулись. Хотя ты прав, время идет. Хуже даже не это, хуже то, что мы же находимся в условиях конкуренции. Пусть и не слишком сильной, но все же. Я знаю по крайней мере еще три компании, которые сосредоточились на лишайниках. Может, эта программа есть и у других, пусть и не как основная. Где-то мы даже сотрудничаем. Но нам надо прорваться раньше остальных.

– Иначе плакали наши миллионы, – улыбнулся Данила.

– Иначе плакали наши миллиарды, – согласился Николай. – Пошли покормим землекопов.

* * *

Данила разговаривал с Землей.

Разговор получался забавный, с учетом того, что планеты разошлись почти на одиннадцать минут.

Но работа есть работа. А его гуру на Земле, тот самый, сильно обидевшийся на то, что Данила, без году неделя в компании, попал сразу на Марс, все еще был непререкаемым авторитетом в их области.

Так что это были встречные монологи, как правило, затрагивающие почти десяток тем, видеофайл для удобства даже делился на специальные метки, по темам.

Иногда Данила даже вычленял определенную часть этого разговора, который длился уже не первый день, ту часть, что касалась одной лишь темы, над которой он хотел подумать, или что-то сказать, записать для своего земного коллеги. И слушал ее отдельно.

Какие-то темы сами собой затухали, другие – тянулись почти бесконечно, особенно те, что касались спорных вещей. Видеофайлы приходили и общие, для всех, и административные – с новостями и идеями базового характера. Но у каждого специалиста так или иначе на Земле была еще и своя команда поддержки, своя группа, которая, получалось, работала только на него. Или же можно было сказать наоборот – он, здесь, на Марсе, оказывался единственной рукой, глазом и исполнителем всех тех людей, кто остался на Земле и продолжал проводить эксперименты, обрабатывал поступающие с Марса данные, собирал самые свежие идеи на рынке, чтобы хоть как-то помочь их работе здесь.